13 июня в малом конференц-зале Национальной библиотеки РД им. Р. Гамзатова состоялась очередная встреча интеллектуального философского клуба «Эпохе». Студент Дагестанского государственного университета Руслан Аккаев выступил на тему «Вечное возвращение. Фридрих Ницше».
Вечное возвращение – один из основополагающих и в то же время наименее прояснённых концептов философии жизни Ницше, используемый им для обозначения высшей формы утверждения жизни, того, как, по словам Хайдеггера, должно существовать бытие сущего, способ бытия этого сущего. Историю зарождения этой идеи точно датировал сам Ницше, сообщая время и место, когда она ему явилась: в августе 1881 года во время пути из швейцарской деревушки Сильс-Мариа в Сильвапланд, когда он присел отдохнуть у пирамидальной скалы. Именно в это мгновение его озарила мысль, появление которой он, подобно мистику, предчувствовал последние несколько дней и которую характеризовал как «высшую формулу утверждения, которая вообще может быть достигнута». Время в его бесконечном течении, в определённые периоды, должно с неизбежностью повторять одинаковое положение вещей.
Идея Вечного возвращения означала для Ницше в этот момент возможность повторения всякого явления; через бесконечное, неограниченное, непредвидимое количество лет человек, во всём похожий на Ницше, сидя также, в тени скалы, найдёт ту же мысль, которая будет являться ему бесчисленное количество раз. Это должно было исключить всякую надежду на небесную жизнь и какое-либо утешение. Однако, несмотря на всю её безжалостность, эта идея, по мысли Ницше, в то же время облагораживает и одухотворяет каждую минуту жизни, придавая непреходящий характер любому её мгновению, непреходящему в силу его Вечного возвращения. «Пусть всё беспрерывно возвращается. Это есть высшая степень сближения между будущим и существующим миром, в этом вечном возвращении – высшая точка мышления!»
Ницше был крайне потрясён глубиной открытой им идеи, которая, как он считал тогда, наделяет вечностью самые мимолётные явления этого мира и даёт каждому из них одновременно лирическую силу и религиозную ценность.
Однако в становлении и оформлении его мыслей существенную роль, как известно, играли не только собственно интеллектуальные мотивы; как это ни парадоксально, но вполне равнозначными, а может, даже превалирующими по степени их влияния были здесь и другого рода составляющие – природно-климатические, биографические, физиологические и прочие. Так, в сентябре этого же года резкое ухудшение погоды приводит к обострению у Ницше болезни и появлению состояния сильной подавленности, когда дважды в течение двух месяцев он пытается покончить жизнь самоубийством. Сюда можно отнести и приходящуюся на это же время неудачную любовь к Лу Саломе. Теперь мысль о Вечном возвращении покажется ему и невозможной, и ужасающей.
Уединившись на Итальянской Ривьере, он в десять недель напишет «Так говорил Заратустра» –книгу, которая была замыслена им как несущая идею Вечного возвращения. Ницше серьёзно не размышлял над своей идеей, более того, он даже изучал естественные науки для того, чтобы найти основательные подтверждения для своего крайне важного, как он считал, учения. Возвращаясь к работе «Так говорил Заратустра», заметим, однако, что в первой её части мысль о Вечном возвращении так и не появляется: его Заратустра не станет здесь учителем Вечного возвращения, ибо он учит о сверхчеловеке. Существует ряд версий по поводу того, почему философ отказался от идеи Возврата. Одна из известнейших интерпретаций принадлежит Хайдеггеру, полагавшему, что Заратустра не мог сразу начать с этого учения, что сперва он должен был стать учителем «сверхчеловека», чтобы привести доныне существующее человеческое существо к его ещё не осуществлённой сущности и прочно установить его в ней. Однако, по мнению Хайдеггера, учить о сверхчеловеке Заратустра может только будучи учителем Вечного возвращения и наоборот; т.е. Ницше не считал его тем, кто учит двоякому и разному, ибо оба эти учения принадлежат, по Хайдеггеру, одному кругу.
Ницше не удовлетворяет более мысль о Вечном возвращении, которая, как кажется, навсегда оставляет его пленником слепой природы; ему видится сейчас совсем другая задача – определить и направить людей для установления новых смыслов жизненных ценностей. Воплощением такого морального идеала и станет эстетизированный им художественный образ сверхчеловека, выполняющий роль своего рода регулятивной идеи, принципа деятельности и оценки всего существующего. Не вдаваясь в подробности этой идеи, посмотрим, удастся ли философу до конца удержать созданный им идеал. В поздний период жизни отношение Ницше к учению о Вечном возвращении приобретает просто маниакальные черты.
Озарение Ницше Гегель бы назвал «дурной бесконечностью». Но одно дело, когда дурная бесконечность – это логическая регрессия, и другое – когда это некая пронзительная ревеляция (откровение). Идея вечного возвращения выводится из следующего рассуждения: всё сущее представляет собой комбинации различных элементов.
Вечное возвращение нельзя понимать эмпирически или натуралистически. Единственное, что возвращается в вечном возвращении, это само возвращение как возможность становления другого. Сколько в этой интерпретации остаётся самого Ницше – трудно сказать. Зато с уверенностью можно сказать, что прочтение идеи вечного возвращения Делёз осуществляет в рамках своей философии «различия и повторения». К Ницше Делёз обращается по большей части за самообоснованием.
Одни философы считают Ницше психически больным, а его идею – симптомом нездоровья. Другие полагают, что Ницше, будучи блестящим филологом, просто подражает древним авторам. Третьи настаивают на том, что идея вечного возвращения является глубочайшей и оригинальнейшей и требует особого прочтения.
Ольга Алиева, главный библиотекарь отдела культурных программ
